Введение крепостного права в России

     Крепостное право – высшая форма неполной собственности феодала на крестьянина, основанная на прикреплении его к земле феодала (боярина, помещика, монастыря и т. п.) или феодального государства (при отсутствии частного собственника земли, когда крестьянские общины несут повинности в пользу государства).

      Ряд историков считает, что крепостное право было введено царским указом в 1592 или 1593 г. Однако текст указа не найден, имеются лишь косвенные доказательства его существования. Большинство историков придерживаются мнения, что что крепостное право сложилось в результате последовательного издания серии указов, ограничивших, а затем на практике отменивших право свободного перехода крестьян от одного феодала к другому.

     Прикрепление крестьян к земле начинается достаточно рано. Уже в XIV в. в междукняжеских договорах записывалось обязательство не переманивать друг у друга чернотяглых (податных) крестьян.

     С середины XV в. издаётся ряд грамот великого князя, в которых устанавливается единый для всех феодалов срок отпуска и приёма крестьян. Там же указывалось на обязательство уплачивать за уходящего крестьянина определённые денежные суммы («пожилое»).

    Прикрепление развивалось двумя путями – внеэкономическим и экономическим (кабальным). В XIV в. существовали две основные категории крестьян – старожильцы и новоприходцы. Первые вели своё хозяйство и несли повинности в полном объёме, составляя основу феодального хозяйства. Феодал стремился закрепить их за собой, предотвратить их переход к другому хозяину. Вторые, как вновь прибывшие и только что осевшие на своей земле, не могли полностью нести бремя повинностей и пользовались определёнными льготами, получали займы и кредиты. Их зависимость от хозяина была долговой, кабальной. По форме зависимости крестьянин мог быть половником (работать за половину урожая) или серебряником (работать за проценты).

     Первым юридическим актом, направленным на прикрепление крестьян, был Судебник 1497 г. Ивана III, установивший в общегосударственном масштабе Юрьев день осенний – 26 ноября как время перехода крестьянских переходов. При этом устанавливалась плата за «пожилое». Часть историков полагает, что «пожилое» было платой за пользование недвижимостью (домом) на земле, принадлежавшей феодалу. Другие полагают, что это было своеобразной компенсацией за потерю работника.  ПОЖИЛОЕ, в Русском государстве конца 15-17 веков денежный сбор, который уплачивал крестьянин при уходе от своего владельца за неделю до и неделю после осеннего Юрьева дня. Впервые «пожилое» упомянуто в Судебнике 1497 года (статья 57). Полный размер пожилого (в удаленной от леса местности —1рубль, в лесистой — полтина (50 копеек)) уплачивался после четырехлетнего проживания крестьян на земле феодала, за год платилась четверть пожилого, за два - половина. Судебник 1550 года (статья 88) увеличил размер пожилого на два алтына (6 копеек), здесь же было уточнено, что пожилое взимается с двора как хозяйственной единицы. В связи с отменой права ухода крестьян от своих владельцев пожилое исчезло в конце 16-17 веках. В 17-18 веках пожилое — штраф за прием беглых крестьян.

 «Судебник» 1550 г., принятый при Иване IV Грозном, подтвердил право перехода в Юрьев день и увеличил размеры «пожилого», что ещё более затруднило переход.

     Зависимость крестьян по судебнику 155о г. усилилась: отныне землевладелец именовался «государем» мужика и нёс юридическую ответственность за преступление крестьянина.

     В конце XVI в. правительство приняло ряд постановлений, приведших на практике к закрепощению крестьян. В 1581 г. впервые были введены «заповедные лета» – годы, в которые запрещался переход крестьян даже в Юрьев день (от слова «заповедь» – запрет).

Запрет распространялся на владельческих, государственных (чернотяглых), дворцовых крестьян и посадское население. До сих пор не понятно, вводились ли заповедные лета на территории всей Руси или только в отдельных землях. Неясна также периодичность их введения.

      На 80 – 90-е годы XVI в. приходится составление писцовых книг. Всё население к 1592 г. было включено в специальные книги, и появилась возможность установить, кому из феодалов принадлежали крестьяне. Книги являлись документальной основой для последующего прикрепления крестьян, по ним контролировались их отходы, организовывался розыск и возвращение. Тогда, по мнению ряда историков, и был издан специальный указ о запрещении крестьянских переходов, что означало установление крепостного права.

      В 1597 г. в царском указе (видимо, составленном Борисом Годуновым от имени больного царя Фёдора Иоанновича) устанавливался пятилетний срок сыска беглых крестьян. Крестьяне, бежавшие после составления писцовых книг 1592 г. должны были возвращаться прежнему владельцу. Годы розыска беглых называются «урочными годами». Те, кто принимал беглых крестьян, подвергались штрафу в пользу государства и выплачивали компенсацию старому владельцу.

      В 1597 г. кабальные холопы (люди, попавшие в рабство за долги), лишались права стать свободными после выплаты долга и закреплялись за своими владельцами-кредиторами. Добровольные холопы (люди, служившие по вольному найму) превращались после полугода работы в полных холопов. И кабальные, и вольные холопы становились свободными только после смерти господина.

      В 1601 – 1602 гг. царь Борис Годунов пошёл на временное восстановление Юрьева дня. Правда, он разрешил не выход, а лишь вывоз крестьян. Дворяне таким образом спасали свои имения от окончательного запустения и разорения. Разрешение, данное Годуновым, касалось лишь мелких служилых людей, оно не распространялось на земли членов Боярской Думы и духовенства.

      Лжедмитрий I (Григорий Отрепьев) разрешил оставаться на новых местах крестьянам, ушедшим от своих господ в голодные годы (1601 – 1603). В остальном он подтвердил пятилетний срок сыска беглых.

       В 1607 г. по «Уложению о крестьянах» царя Василия Шуйского  этот срок продлевается до 15 лет.

      В XVII в. происходил дальнейший рост феодальной земельной собственности. После бурных событий рубежа XVI – XVII вв (Смута) произошёл своеобразный передел земель внутри господствующего класса. Новая династия Романовых, укрепляя своё положение, широко использовала раздачу земель дворянам. В центральных районах страны практически исчезло землевладение черносошенных крестьян. Дворянское землевладение широко проникло в Поволжье, а  к концу XVII в. – и в освоенные районы Дикого поля.

    Государство пошло по пути закрепления крестьян за их владельцами. В 1619 г.при царе Михаиле Романове был снова объявлен пятилетний, а в 1637 г. – девятилетний сыск беглых. В 1642 г. вновь был издан указ о десятилетнем сроке сыска беглых и пятнадцатилетнем  сыске вывезенных насильно крестьян. Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 г. завершило процесс юридического оформления крепостного права, отменив  «урочные лета» и установив бессрочность сыска беглых крестьян, распространившегося на все категории крестьянства. Глава XI Уложения «Суд о крестянех» окончательно закрепила крепостных крестьян за их владельцами. За укрывательство беглого крестьянина устанавливался штраф в 10 руб. в год в пользу законного владельца. Имущество крестьянина признавалось собственностью помещика и могло быть продано за его долги. Вместе с тем по Уложению 1649 г. крестьяне ещё не были лишены всех прав: владелец не мог насильно обратить крестьянина в холопа, а крестьянин мог добровольно дать на себя кабальную запись (правда, лишь своему хозяину).

     Соборное Уложение запрещало землевладельцам принимать крестьян, записанных в писцовые книги, и членов их семей. Крепостное состояние стало наследственным.

Статья 57 Судебника 1497 года.

Статья 57 Судебника, озаглавленная О христианском отказе, отразила крупнейший этап в оформлении крестьянской зависимости. В предшествующий период феодального строя, несмотря на зависимость крестьян от землевладельца, крестьяне пользовались еще правом выхода, т. е. свободного перехода от одного владельца к другому. Усиленное развитие феодального землевладения в XIV — XV вв., происходившее за счет захвата или раздачи издавна населенных крестьянством земель в собственность феодалам, дальнейшее развитие производительных сил вызывали невиданную ранее потребность землевладельцев в рабочих руках. Землевладельцы стали ограничивать выход крестьян, устанавливая невыгодные для них сроки выхода и обязанность уплаты всех долгов. Первоначально это относилось к наиболее зависимым от землевладельца категориям — старожильцам, серебренникам, половникам. Возник вопрос о закреплении крестьянского населения за землевладельцами. Переход крестьян в другое княжество затрагивал не только интересы мелкого феодального собственника, но и князя, который в лице ушедших терял плательщиков дани.

Поэтому в XIV в. князья вносили в договоры между собой обязательство не переманивать друг у друга чернотяглых крестьян, т. е. людей, составлявших основную массу тяглецов. Так, жалованная грамота великого князя Ивана Даниловича Калиты о привилегиях людям новгородского Юрьева монастыря, живущим на Волоке, относящаяся к первой половине XIV в., гласит: А архимариту тяглых людей волоцких не приимати; такоже и из очины князя великого из Москвы людии не приимати. А кто детий моих, или братьи моее мое данье порушит, а то судит ему бог и святым Геворгий в страшное свое пришествие, а князю великому дастъ сто рубля...

Различные грамоты отчетливо показывают, что пополнение вотчин и поместий рабочими руками могло происходить за счет покупки или переманивания крестьян одними феодалами у других. Заинтересованные в росте хозяйств своих феодалов великие князья оказывали льготы феодальным хозяйствам, пополняемым новопорядчиками при условии, если эти новопорядчики взяты не из владения самого князя-жалователя — великого или удельного. Тутошних людей волостных в ту дереню отцю моему митрополиту не прииматъ. А кого отец мой митрополит перезовет в ту деревню людей из ыных княженей, а не из моево великого княжениа, и тем людем пришлым на десять лет ненадобеть им моя дань.., гласит жалованная грамота великого князя Василия Дмитриевича митрополиту Фотию от 1420—1421 гг. Так началось ограничение свободного передвижения крестьян. С середины XV в. появляется ряд грамот великого князя, выдававшихся по просьбе отдельных крупнейших феодалов (особенно церковных). Просьбы эти сводились, во-первых, к установлению единого для всех феодалов срока отпуска и приема крестьян, а именно: к узаконению установившегося на практике Юрьева дня. О том, что Юрьев день был уже общепринятым сроком (по Судебнику две недели: одна—до 26 ноября, другая—после этой даты) перехода крестьян, свидетельствуют жалобы великому князю на землевладельцев, продолжавших отказывать (принимать) крестьян ... не о Юрьеве дни, иных о Рожестве Христове, а иных о Петрове дни . Во-вторых, наряду с установлением общего срока перехода, грамоты закрепляли и другое требуемое феодалами условие — обязательство уходящего крестьянина вернуть имеющуюся за ним задолженность, серебро (а оказати серебреника и половника о Юрьеве дни, да и серебро заплатит...).

Еще более стремились землевладельцы к закреплению за собой основной рабочей силы — старожильцев. Именно эта категория крестьян, как более связанная с землей, данным хозяйственным комплексом, в первую очередь подверглась такому закрепощению. Отдельные феодалы добивались от великого князя грамот, запрещающих вовсе отпуск крестьян-старо-жильцев. Так, уже в жалованной грамоте великого князя Василия II Васильевича от 1455—1462гг. Троице-Сергиеву монастырю говорится: ... которово их хрестьянина ис того села и из деревень кто к собе откажет, а их старожилца, и яз князь велики, тех крестьян из Присек и из деревень не велел выпущати ни х кому ¹⁷¹. Жалованная грамота предоставляла монастырю право вернуть на свои земли людей, ушедших ... из их сел в мои села, великого князя, или в села в моее великое княгыни и в боярские села...¹⁷². Одновременно грамота закрепляла за монастырем всех живущих в его угличских селах крестьян (... а которые люди живут в их селех нынеча, и яз, князь великый, тех людей не велел пущати прочь...). Аналогичные ограничения крестьянского перехода были подтверждены Иваном III и позднейшими грамотами (1488—1490 гг.)¹⁷⁴. Издание княжеских грамот способствовало установлению единых условий и времени крестьянского перехода, без соблюдения которых отказ не в отказ. Для розыска крестьян, ушедших с нарушением правил перехода, и возвращения их на старые места землевладельцы пользовались услугами приставов. Так, в ответ на жалобу игумена Троице-Сергиева монастыря об уходе крестьян из монастырских сел несвоевременно сее зимы о Зборе (примерно в феврале) великий князь выделил монастырю пристава для розыска ушедших крестьян и возвращения их на прежние места жительства (... и где пристав мои их наедет в моих селех или в слободах, или в боярских селех и в слободках, и пристав мои тех их хрестыан монастырьских опять выведет в их села в Шухобалские, да посадит их по старым местом, где хто жил, до Юрьева дни до осеннего)¹⁷⁵.

Судебник 1497 года удовлетворил требование господствующего класса, законодательно оформив повсеместное ограничение крестьянского выхода. Возможность такого выхода ограничивалась также тем, что каждый уходящий крестьянин обязан был внести пожилое, т. е. определенную условную сумму. Выплата пожилого являлась обязательной для всех крестьян, независимо от наличия или отсутствия у них задолженности по отношению к землевладельцу. Размер пожилого зависел от того, находился ли двор в степной или лесной полосе. Это различие, по мнению А. Л. Шапиро, обусловливалось тем, что в лесной местности легче было поставить двор, постройки, а потому уход крестьянина от землевладельца наносил последнему меньший ущерб. Правомерен и его вывод, что пожилое не компенсировало землевладельцу ущерб от переходов . Но это, как представляется, есть лишнее подтверждение тому, что помещики предпочитали иметь заселенные крестьянами земли, нежели получение пожилого. Вместе с тем именно выплата пожилого, которое было весьма обременительно для крестьянина, ограничивало возможности его перехода. Таким образом. Судебник 1497 года в сравнении с грамотами XIV — XV вв. сделал новый шаг по пути закрепощения крестьянства. Особенно ясно это выражено во второй части статьи, которая направлена на ограничение выхода наиболее подвижной и многочисленной массы сельского населения, так называемых новопо рядчиков или новоприходцев, т. е. Крестьян похожих, переходящих с земли одного землевладельца на землю другого по истечении годичного или иного небольшого срока. Установление размера пожилого в одну четверть двора для крестьян, проживших за землевладельцами лишь один год, почти исключало возможность выхода для крестьян новопорядчиков, а обязанность уплаты размера всего пожилого для крестьян, проживших четыре года, фактически стирала разницу между старожильцем и новопо рядчиком. Таким образом, ранее свободные разряды сельского населения прикреплялись к земле.

Список использованной литературы:

Источники.

Судебник 11497 г. о крестьянах и холопах г. // Хрестоматия по истории России: учеб. пособие/авт-сост. А.С. Орлов, В.А. Георгиев, Н.Г. Георгиева, Т.А. Сивохина – М.: Проспект, 2008. – С.83-84.

Судебник 1550 г. // Хрестоматия по истории России: учеб. пособие/авт-сост. А.С. Орлов, В.А. Георгиев, Н.Г. Георгиева, Т.А. Сивохина – М.: Проспект, 2008. – С.117 – 118.

Грамота царя Фёдора Ивановича с упоминанием закона 1592 или 1593 г. о запрещении крестьянского выхода, 1595 г. июля 8 // Хрестоматия по истории России: учеб. пособие/авт-сост. А.С. Орлов, В.А. Георгиев, Н.Г. Георгиева, Т.А. Сивохина – М.: Проспект, 2008. – С.134 – 135.

Соборное уложение царя Василия Шуйского о крестьянах и холопах, 1607 г. марта 9. // Хрестоматия по истории России: учеб. пособие/авт-сост. А.С. Орлов, В.А. Георгиев, Н.Г. Георгиева, Т.А. Сивохина – М.: Проспект, 2008. – С. 137-138.

Соборное уложение 1649 г. Гл. XI. Суд о крестьянех. А в ней 34 статьи //

Хрестоматия по истории России: учеб. пособие/авт-сост. А.С. Орлов, В.А. Георгиев, Н.Г. Георгиева, Т.А. Сивохина – М.: Проспект, 2008. – С. 147-148.

Книги

Исаев И.А. История государства и права России. – М.: ЮРИСТЪ, 1998. – С.55 – 56.

Орлов А.С., Георгиев В.А, Георгиева Н.Г., Сивохина Т.А. История России.Учебник. 2-е изд. перераб. и доп. – М.: Проспект, 2002. – С.85 – 86; 106 – 107.

Юрганов А.Л., Кацва Л.А. История России XVI – XVIII вв. – М.: МИРОС, РОСТ, 1999. – С. 22, 123 – 125, 177 – 179.