Восстановление и развитие народного хозяйства

Определение приоритетов. В области экономики на первом плане в послевоенные годы стояли три взаимосвязанные задачи: перестройка промышленности на мирный лад, возрождение разрушенного в годы войны (к тому времени промышленный потенциал в районах, подвергшихся оккупации, был восстановлен лишь на треть), новое строительство, диктуемое перспективами дальнейшего хозяйственного развития страны.

В оценке этих перспектив в правящих кругах СССР полного единства не было. Разногласия не касались только общей стратегической установки: начинать экономическое возрождение индустриальной державы надо, в отличие от аграрной России периода после гражданской войны, с промышленности, а не с сельского хозяйства. Но как определить приоритеты в сфере самой промышленности?

Секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Жданов, председатель Госплана СССР Н. А. Вознесенский и ряд других деятелей исходили из того, что с возвращением к миру в капиталистических странах неизбежно наступит жестокий экономический кризис, усилятся межимпериалистические противоречия и конфликты. А это ослабляло угрозу со стороны западных держав и позволяло отказаться от традиционной политики ускоренного развития тяжелой промышленности. Вторая группа советских руководителей — члены Политбюро ЦК Л. П. Берия, Г. М. Маленков и др.— не исключала способности капитализма справиться со своими внутренними противоречиями. А это, с их точки зрения, делало международную обстановку крайне тревожной, тем более что обладание атомной бомбой давало Западу явное превосходство над СССР. И, следовательно, форсированное, по образцу 30-х гг., развитие индустриальных и оборонных отраслей должно стать абсолютным приоритетом.

Конец келейной дискуссии положила начавшаяся «холодная война». И. В. Сталин в 1946 г. высказался за опережающий рост тяжелой промышленности невзирая на то, что ее предприятия, по его собственному признанию, «часто менее рентабельны, иногда вовсе не рентабельны» по сравнению с легкой промышленностью. Как считал Сталин, это могло гарантировать страну от «всяких случайностей» и попутно продвинуть ее к коммунизму. На вопрос западного корреспондента, усомнившегося в достижимости последней цели, советский лидер ответил: «Коммунизм в одной стране возможен, особенно в такой стране, как Советский Союз».

В марте 1946 г. Верховный Совет СССР одобрил плановые задания на четвертую пятилетку (1946—1950 гг.). Они предусматривали увеличение выпуска промышленной продукции по сравнению с довоенным на 48%, сельскохозяйственной — на 23%.

Промышленность. К 1945 г. объем промышленного производства в СССР немного превысил показатели 1940 г. (на 8%), но при этом свыше половины его приходилось на военную продукцию. Демилитаризация экономики (конверсия) в основном была завершена к концу 1946 г. Особенность ее состояла в том, что она носила частичный характер, ибо одновременно с сокращением удельного веса выпускаемой боевой техники огромные средства вкладывались в модернизацию военно-промышленного комплекса, в разработку новых видов оружия.

В 1948 г. в Челябинской области был запущен реактор по изготовлению плутония, а в августе следующего года СССР успешно испытал атомную бомбу. В 1953 г. на Семипалатинском полигоне произведен взрыв водородной (термоядерной) бомбы — первой в мире из нового поколения атомного оружия. После массовой демобилизации армии (с 11,4 млн. человек в мае 1945 г. до 2,9 млн. в 1948 г.) ее численность вновь увеличивается: в начале 50-х гг. она достигает почти 6 млн. человек. Прямые военные расходы поглощали тогда около 25% годового госбюджета — всего лишь в 2 раза меньше, чем в 1944 г.

Другой областью первоочередных вложений капиталов была тяжелая промышленность. За короткий срок восстанавливаются разрушенные электростанции, в том числе крупнейшая в Европе — Днепрогэс, шахты Донбасса, металлургические и машиностроительные заводы Украины и России. Возводятся новые промышленные гиганты (Закавказский металлургический завод, Усть-Каменогорский свинцово-цинковый комбинат, Джамбульский и Кокандский суперфосфатные заводы, Калужский турбинный, Минский тракторный, Бакинский электромашиностроительный заводы и др.), прокладываются первые нити газопроводов Саратов — Москва, Кохтла-Ярве — Ленинград, Дашава — Киев.

Коренным образом менялась экономическая структура республик Прибалтики, Молдавии, западных областей Украины и Белоруссии, вошедших в состав СССР накануне войны. Из аграрных они превращались в индустриальные. Там создавались новые отрасли промышленности: металлообрабатывающая, машиностроительная, электротехническая, сланцево-химическая. Масштабное индустриальное строительство происходило и на востоке страны: в Казахстане и республиках Средней Азии.

Легкая и пищевая промышленность, в условиях конверсии 1945—1946 гг. обогнавшая по темпам роста индустриальные отрасли, продолжала финансироваться по остаточному принципу и далеко не полностью удовлетворяла даже минимальные запросы населения. Правда, и здесь произошли положительные сдвиги. Так, впервые был освоен массовый выпуск ряда сложных потребительских товаров: легковых автомобилей «Победа» и «Москвич», мотоциклов, радиоприемников, телевизоров, фотоаппаратов и др.

Быстро увеличивалась численность трудоспособного населения, занятого в промышленности, строительстве и на транспорте. Туда возвращались миллионы демобилизованных воинов и репатриантов из Германии. В рабочий класс широким потоком вливались новые пополнения: подготовленная в фабрично-заводских и ремесленных училищах молодежь. Были отменены трудовые мобилизации военных лет. На смену им пришел полупринудительный оргнабор, проводившийся с 1946 г. государственными органами преимущественно среди сельских жителей. Постепенно и он вытеснялся свободным наймом рабочих самими предприятиями. Были восстановлены отпуска и 8-часовой рабочий день, несколько улучшено лечебное и санаторное обслуживание трудящихся. В 1948—1950 гг. около 5,5 млн. рабочих и служащих получили путевки за счет государства в санатории, профилактории и дома отдыха.

В целом за годы четвертой пятилетки (1946—1950 гг.) было восстановлено и вновь сооружено 6200 крупных предприятий. Промышленное производство в стране значительно увеличилось и в 1950 г. превзошло довоенные показатели на 73% (в республиках Прибалтики, Молдавии, западных областях Украины и Белоруссии — в два-три раза)¹. Этот рост основывался на:

высокой мобилизационной способности директивной экономики, сохранявшейся в условиях еще далеко не исчерпанных возможностей экстенсивного развития (за счет нового строительства, вовлечения в производство дополнительных источников сырья, топлива, людских ресурсов);

трудовом подвижничестве народа. Миллионы людей, истосковавшихся по мирному труду, с энтузиазмом включились в созидательную работу. На всю страну гремела слава нового поколения стахановцев: токарей П. Быкова и Г. Борткевича, уральского сталевара П. Болотова, ткачих М. Рожневой и Л. Кононенко, других передовиков. Тут же облаченный властями в форму соцсоревнования трудовой подвиг народа сыграл огромную роль в возрождении нашей Родины из руин;

бесплатном труде многомиллионной армии советских узников ГУЛАГа и военнопленных (1,5 млн. немцев и 0,5 млн. японцев);

репарациях с Германии (материальных ценностей на сумму в 4,3 млрд. долларов). Они обеспечили до половины объема оборудования, установленного в промышленности;

продолжавшейся политике перераспределения средств из легкой промышленности и социальной сферы в пользу индустриальных отраслей. Ее составной частью были меры по снижению покупательной способности населения: конфискационная денежная реформа, проведенная в 1947 г. после отмены карточной системы (деньги менялись в соотношении 10 старых рублей к 1 новому; более щадящий режим предусматривался для средств, хранившихся на личных счетах в сберкассах), и принудительные государственные займы, на покупку облигаций которых уходило в среднем 1—1,5 месячной зарплаты рабочих и служащих ежегодно (всего за 1946—1956 гг. было размещено 11 займов). В 1952 г. реальная зарплата составляла 94% от уровня 1928 г. В этих условиях проводившееся (с 1948 по 1954 г.) снижение розничных цен на товары имело не столько экономический, сколько пропагандистско-политический характер. Достаточно сказать, что общий выигрыш населения от снижения цен составил 30 млрд. рублей, в то нее время только государственный долг по внутренним займам превышал 20 млрд. рублей;

традиционной и год от года нараставшей перекачке средств из аграрного сектора экономики в промышленный.

________________________

¹ Здесь и далее используются данные официальной статистики. Цифры альтернативных расчетов примерно на четверть или треть ниже.

Послевоенная деревня. Сельское хозяйство вышло из войны крайне ослабленным. В 1945 г. его валовая продукция составляла 60% от довоенной. Остро не хватало техники. Во многих российских селах крестьяне пахали на коровах или даже впрягались сами. Жестокая засуха 1946 г. еще больше подорвала производительные силы колхозов и совхозов.

Однако государство продолжало через ценовую политику осуществлять неэквивалентный товарообмен между городом и деревней. Через госзакупки колхозы, например, возмещали лишь пятую часть собственных расходов на производство молока, десятую часть — зерна, двадцатую — мяса. Почти ничего не получая из колхозной кассы, крестьяне жили за счет личного подсобного хозяйства. Власти и здесь усмотрели «скрытые резервы»: начиная с 1946 г. приусадебные участки были не только урезаны, но и обложены непомерными налогами. Дело дошло до того, что был введен налог на каждое фруктовое дерево, независимо от того, давало оно урожай или нет. К тому же крестьянские дворы обязывались поставлять государству определенное количество мяса, молока, яиц, шерсти и т.д.

Под флагом борьбы с «разбазариванием колхозного имущества» (постановление Совета Министров СССР и ЦК ВКП(б) «О мерах по ликвидации нарушений Устава сельхозартели в колхозах», сентябрь 1946 г.) был нанесен удар по огородничеству почти 19 млн. рабочих и служащих, получивших в годы войны участки пустующих земель для выращивания овощей, что давало им существенную прибавку к столу.

Свертывались и подсобные хозяйства промышленных предприятий, общая посевная площадь которых приблизилась в 1945 г. к 5 млн. га.

В 1948 г. колхозникам было настоятельно «рекомендовано» продать государству мелкий скот, содержание которого дозволялось колхозным уставом. Как следствие, за полгода было тайком забито более 2 млн. свиней, овец, коз и др. Резко повысились сборы и налоги с доходов сельских жителей от продажи на свободном рынке. К тому же торговать на рынке можно было только при наличии специального документа о том, что соответствующий колхоз полностью выполнил свои обязательства перед государством.

В 1947 г. был подтвержден обязательный минимум трудодней, введенный в конце 30-х гг. За его невыполнение грозила ссылка.

В 1947 г. началась кампания по укрупнению колхозов. За пять лет их число сократилось почти в три раза и достигло 94 тыс. Эта мера имела не столько экономический, сколько политический характер. 85% укрупненных колхозов по-прежнему не имели электричества, зато отныне в каждом из них действовала собственная партийная ячейка.

Не способствовала укреплению сельского хозяйства и проведенная в конце 40-х гг. кампания по массовому разрушению единоличных крестьянских подворий в республиках Прибалтики, Молдавии, в западных областях Украины и Белоруссии. На них обрушилась волна насильственной «коллективизации», до 900 тыс. «раскулаченных» были сосланы в Сибирь. Многочисленные и высокоэффективные хуторские хозяйства оказались разоренными и заброшенными.

В начале 50-х гг. сельское хозяйство, с трудом достигнув довоенного уровня и примерно на треть по сравнению с ним увеличив свой машинно-тракторный парк, вступило в полосу стагнации. Чтобы обеспечить продовольственное снабжение городов и армии, пришлось прибегнуть к чрезвычайным госрезервам.

И. В. Сталин не желал замечать очевидного кризиса проводимой им аграрной политики и отвергал все осторожные рекомендации своего окружения смягчить жесткий административный нажим на деревню. Об одном таком случае поведал Н. С. Хрущев. «Вскоре после окончания войны,— вспоминал он,— я ездил в деревню, где родился, там зашел к двоюродной сестре. У нее был сад. Я ей сказал: «У тебя замечательные яблони». Она ответила: «Осенью их срублю... Приходится платить большие налоги, невыгодно иметь сад». Я рассказал об этом разговоре И. В. Сталину, сообщил ему, что колхозники сады рубят. А он мне потом сказал, что я народник, что народнический подход имею, теряю пролетарское классовое чутье».

В собственном «классовом чутье» И. В. Сталин нисколько не сомневался и, опираясь на него, предпринял попытку подвести под свою аграрную политику теоретическую базу, опубликовав в 1952 г. работу «Экономические проблемы социализма в СССР». Исходя из традиционного тезиса, согласно которому «закат капитализма» делает последний «агрессивным и опасным», И. В. Сталин утверждал, что преимущественное развитие тяжелой промышленности и ускорение процесса преобразования сельского хозяйства в сторону все более огосударствленных форм собственности и организации труда (совхозы) должны были оставаться двумя приоритетами советской экономической политики. При этом подчеркивалось, что колхозы, номинально являющиеся собственниками произведенной продукции (зерна, мяса, молока, хлопка, овощей и т. д.) — временная, переходная структура. В качестве первоочередной выдвигалась задача «повышения колхозной собственности до уровня общенародной», т.е. государственной, для чего предлагалось «выключить излишки колхозного производства из системы товарного обращения и включить их в систему продуктообмена между государственной промышленностью и колхозами». Тем самым, по мнению Сталина, был бы сделан новый реальный шаг на пути к коммунизму. Иначе говоря, лидер коммунистов выступал против того, чтобы цены (особенно на сельхозтовары) основывались на реальной стоимости, возражал против любых уступок рынку. В результате колхозы обрекались на хроническую убыточность.

Общественно-политическая и культурная жизнь страны

Послевоенные настроения в обществе. Состояние дел в общественно-политической области вызывало серьезное беспокойство И. В. Сталина и его окружения, ибо там явственно обозначились процессы, подтачивавшие устои режима личной власти.

Война отчасти разрядила удушливую общественную атмосферу 30-х гг., поставила многих людей в условия, когда они должны были критически мыслить, инициативно действовать, брать ответственность на себя. К тому же миллионы советских граждан — участники освободительного похода Красной Армии (до 10 млн.) и репатрианты (5,5 млн.) — впервые лицом к лицу столкнулись с «капиталистической действительностью». Разрыв между образом и уровнем жизни в Европе и СССР был столь разительным, что они, по свидетельству современников, испытали «нравственный и психологический удар». И он не мог не поколебать утвердившиеся в сознании людей социальные стереотипы.

Историки, изучая архивы ЦК ВКП(б) и органов госбезопасности, выявили немало документов, где фиксировалось устрашавшее власти «брожение умов» в разных социальных слоях населения страны.

«На протяжении 1945 —1946 гг. я очень близко столкнулся и изучил жизнь ряда колхозов Брянской и Смоленской областей,— писал в апреле 1946 г. секретарю ЦК ВКП(б) Г. М. Маленкову коммунист-фронтовик Н. М. Мельников.— То, что я увидел, заставило меня обратиться к Вам... Как коммунисту мне больно выслушивать от колхозников такой вопрос: «Не знаете, скоро ль распустят колхозы?» Свой вопрос, как правило, они мотивируют тем, что «жить так нет сил дальше». И действительно, жизнь в некоторых колхозах невыносимо плохая». Об этом же с болью в сердце писала летом 1952 г. лично И. В. Сталину автор сценария популярного фильма «Сельская учительница» литератор М. Н. Смирнова, побывавшая в 22 колхозах Калужской области. Только в трех из них положение было более или менее сносным. «Остальные девятнадцать,— писала она,— считаются рядовыми и отстающими, то есть такими, где колхозники в лучшем случае получают на трудодень 200—300 граммов хлеба, а в худшем — ни грамма. Трудно себе представить жизнь этих людей, которые работают даром. Чем же они живут, что едят? Едят они картошку с приусадебного участка, картошкой же выкармливают свиней, но ни салом, ни мясом их не пользуются. Деньги, вырученные от продажи поросят, целиком идут на уплату госналога и на самые насущные нужды (как соль, кепка, чугунок). О мыле даже не помышляют, обходясь щелоком... Одежда исключительно ветхая, часто домотканая, древние рваные зипуны, лапти с онучами, опорки». В таких условиях, заканчивает свое письмо Смирнова, «люди потеряли главное: перспективу улучшения жизни», что негативно сказывается на их настроениях...

В среде интеллигенции широко распространились надежды на экономические реформы и смягчение политического режима, на налаживание культурных контактов с США, Англией, Францией, не говоря уже о странах «народной демократии». Тем более что ряд внешнеполитических акций СССР укреплял эти надежды. Так, в 1948 г. ООН во Всеобщей декларации прав человека, подписанной и советским представителем, торжественно провозглашала право каждого человека на свободу творчества и передвижений независимо от государственных границ.

В ряде городов (Москве, Свердловске, Челябинске и др.) возникли молодежные антисталинские группы. Наиболее крупной из них была воронежская (1947 г.), насчитывавшая до 60 человек. Ее участники, обеспокоенные экономическим положением страны, «обожествлением Сталина», пришли к выводу о необходимости созыва чрезвычайного партийного съезда и изменения политики ВКП(б). Конспиративная группа была раскрыта осенью 1949 г., ее активисты осуждены на срок от двух до 10 лет «за клевету на внутреннюю и внешнюю политику советского правительства, на материальное положение трудящихся, на руководство партии».

Свежие общественные настроения нашли отклик даже в среде обновившейся за годы войны номенклатуры. В 1946— 1948 гг. при составлении и обсуждении в узком кругу проектов новых Конституции СССР и программы ВКП(б), в письмах, поступавших в ЦК партии, номенклатурными работниками были высказаны предложения, способные вывести страну на путь известной демократизации: об ограничении срока пребывания в партийных и советских органах, о выдвижении нескольких кандидатов на выборах депутатов в Советы и т. п.

Ситуация усугублялась открытым вооруженным сопротивлением советской власти в присоединенных накануне войны республиках Прибалтики и западных областях Украины и Белоруссии. Антиправительственное партизанское движение втянуло в свою орбиту десятки тысяч бойцов как убежденных националистов, опиравшихся на поддержку западных спецслужб, так и простых людей, много претерпевших от нового режима, потерявших дома, имущество, родных. С повстанчеством в этих районах было покончено лишь в начале 50-х гг.

Политика Сталина. Столкнувшись с симптомами политической нестабильности, нараставшего общественного напряжения, сталинское руководство предприняло действия по двум направлениям. Одно из них включало меры, в той или иной степени адекватные ожиданиям народа и направленные на активизацию общественно-политической жизни в стране, развитие науки и культуры.

В сентябре 1945 г. было отменено чрезвычайное положение и упразднен внеконституционный орган власти — ГКО. Затем прошли перевыборы Советов всех уровней, обновившие депутатский корпус, сформированный еще в 1937 —1939 гг. К началу 50-х гг. возросла коллегиальность в работе Советов за счет большей регулярности созыва их сессий (примерно в два раза по сравнению с 1946 г.), увеличения числа постоянных комиссий. В соответствии с Конституцией были впервые проведены прямые и тайные выборы народных судей и заседателей.

После долгого перерыва возобновились съезды общественных и политических организаций СССР. В 1948 г. прошел 1-й Всесоюзный съезд композиторов, в следующем году — съезды профсоюзов и комсомола (спустя соответственно 17 и 13 лет после предыдущих). А в 1952 г. состоялся XIX съезд компартии, переименовавший ВКП(б) в КПСС. Из политического лексикона ушли слова «большевик», «большевистская партия», вызывающие у слишком многих людей тяжелые воспоминания (как еще раньше — слова «нарком» и «наркомат» : в 1946 г. первая сессия Верховного Совета приняла закон о преобразовании СНК в Совет Министров, а наркоматов — в министерства). Партийному съезду предшествовали отчетно-выборные собрания в первичных парторганизациях, в ходе которых началась постепенная замена назначаемых туда сверху парторгов ЦК ВКП(б), ЦК республиканских компартий, обкомов и т. п.

Несмотря на крайнее напряжение госбюджета, значительная часть которого расходовалась на финансирование военных программ, были изысканы средства на развитие науки, народного образования, учреждений культуры. В годы четвертой пятилетки создаются Академия художеств СССР, Академии наук в Казахстане, Латвии и Эстонии, почти на треть увеличивается число научно-исследовательских институтов. Открываются новые университеты (в Кишиневе, Ужгороде, Ашхабаде, Сталинабаде). В короткий срок была восстановлена введенная в начале 30-х гг. система всеобщего начального образования, а с 1952 г. обязательным становится образование в объеме семи классов, открываются вечерние школы для работающей молодежи. Начинает регулярное вещание советское телевидение.

Одновременно с этими мерами, носившими в части демократизации политического режима чисто внешний, декоративный характер, сталинская администрация наращивала наступление на другом, главном направлении. Суть его заключалась в борьбе с вольномыслием в обществе, укреплении личной власти диктатора.

В августе 1946 г. по инициативе И. В. Сталина было принято постановление ЦК ВКП(б) «О журналах «Звезда» и «Ленинград», а затем серия других «идеологических» постановлений («О репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению», «О кинофильме «Большая жизнь», «Об опере Мурадели «Великая дружба» и др.)- Они дали сигнал к публичной травле многих выдающихся деятелей культуры:

A. А. Ахматовой, М. М. Зощенко, Э. Г. Казакевича, Ю. П. Германа, композиторов В. И. Мурадели, С. С. Прокофьева, А. И. Хачатуряна, Д. Д. Шостаковича, кинорежиссеров Г. М. Козинцева, B. И. Пудовкина, С. М. Эйзенштейна и др. Развернутая кампания имела целью «приструнить» интеллигенцию, втиснуть ее творчество в прокрустово ложе «партийности» и «социалистического реализма».

Аналогичные цели преследовали и «дискуссии» по естественным и гуманитарным наукам. Начало им положил разгром генетики, учиненный при поощрении политического руководства страны президентом Всесоюзной академии сельскохозяйственных наук им. Ленина (ВАСХНИЛ) Т. Д. Лысенко. На сессии ВАСХНИЛ в августе 1948 г. представители этого одного из ключевых направлений современного естествознания были объявлены «лжеучеными», а их труды — «вне закона». Вскоре последовало осуждение кибернетики как «оккультной науки» и «служанки империализма», а также квантовой механики. Резкой критике подверглись видные философы, языковеды, экономисты. Последних И. В. Сталин обвинил в «научном невежестве», поскольку, по его мнению, они не понимали, что «товарное обращение несовместимо с перспективой перехода к коммунизму».

Не обошли своим вниманием власти и историков. Была подтверждена незыблемость догм «Краткого курса» в изучении истории предреволюционной России и последующих десятилетий. Опричный террор Ивана Грозного предписывалось рассматривать в качестве исключительно прогрессивного и оправданного деяния, как, впрочем, и террор якобинцев периода Великой французской революции.

В конце 40-х гг. началась кампания по борьбе с «космополитизмом» и «низкопоклонством перед Западом».

Всячески разжигая шовинистические и антисемитские чувства, власти пытались усилить идейно-политическую и культурную изоляцию страны. Нечто похожее происходило и в США, где в те же годы нагнеталась антикоммунистическая истерия. Но в сталинском варианте «охоты на ведьм» решалась более широкая задача: наряду с воссозданием пошатнувшегося в войну образа внутреннего врага идеологически обеспечить вторую (после середины 30-х гг.) волну политического террора. Спецслужбы организовали серию новых судебных «дел»: о «вредительской работе» на Московском автозаводе им. Сталина, «ленинградское дело», дело Еврейского антифашистского комитета, «дело врачей-убийц». Жертвами репрессий стали тогда десятки тысяч человек, приговоренных к расстрелу или к разным срокам лишения свободы. Среди них были видные деятели культуры и науки (актер С. М. Михоэлс, писатель П. Д. Маркиш, академики А. А. Григорьев и И. М. Майский), военачальники (маршал авиации А. А. Новиков, маршал артиллерии Н. Д. Яковлев), представители партийно-государственной номенклатуры (заместитель председателя Совмина СССР Н. А. Воскресенский, секретарь ЦК ВКП(б) А. А. Кузнецов, министр авиационной промышленности А. И. Шахурин) и др.

И. В. Сталин в последние годы жизни приступил к очередной «смене караула» в верхних эшелонах власти. Это стало очевидным в октябре 1952 г., во время работы XIX съезда ВКП(б). Вместо Политбюро ЦК был образован значительно расширенный Президиум ЦК, где каждому старому члену высшего партийного руководства уже была фактически подобрана замена. Кроме того, из особо доверенных партфункционеров учреждается Бюро Президиума.

Еще раньше началась «чистка» республиканских партийных и государственных кадров. Так, в ноябре 1951 г. и марте 1952 г. ЦК ВКП(б) принял постановления по так называемому «мингрельскому делу». Якобы действовавшая в Грузии мингрельская националистическая организация стремилась ликвидировать там советскую власть. В результате репрессиям подверглись секретарь ЦК компартии Грузии М. Барамия, ряд ответственных работников, тысячи других людей. Историки считают, что «мингрельское дело» готовило почву для устранения многолетнего шефа госбезопасности Л. П. Берия — мингрела по национальности.