Полки нового (иноземного) строя

Полки нового (иноземского) строя в Московском государстве, организованные и вооружённые по европейским образцам, стали зародышем, из которого впоследствии выросла колоссальная европеизированная армия Российской империи. Они появились накануне Смоленской войны с Польшей (1632—1634 гг.), хотя служба иностранцев в русских войсках уже имела к тому времени вековую предысторию. Государи московские охотно нанимали на службу выходцев из Западной Европы, стремясь иметь отряды, на верность которых можно было бы положиться даже в тех случаях, когда вызывает сомнение верность собственных подданных. Помимо этого отряды иноземцев имели по сравнению с русскими служилыми людьми неоспоримые преимущества: европейские наёмники были обучены всем военным новшествам и прекрасно знали главного противника в случае военных действий с Польшей или Швецией — своего же брата, наёмника.

Ещё в конце XVI в. многие иностранцы состояли на военной службе в Московском государстве. Большинство из них были поляки, захваченные в плен или перешедшие на сторону России в ходе Ливонской войны. В годы Смутного времени количество иноземцев в русской армии возросло, появились целые военные подразделения, организованные из одних иноземцев. В 1614 г. 130 иноземцев польской службы, сдавших русским войскам крепость Белую, перешли на русскую службу и образовали особую роту «бельских немцев» («немцами» в то время именовали большинство иностранцев). «Вельские немцы» делились на «шкотских» и «ирлянских», т. е. шотландцев и ирландцев. (Среди них служил и предок знаменитого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова, шотландец по происхождению, прапорщик Лермонт.)

Для организации и обеспечения всем необходимым иноземцев, находящихся на русской военной службе, в 1624 г. было создано особое государственное учреждение — Иноземский приказ. Иностранцы приезжали в Россию из разных стран Западной Европы — Австрии, Англии, Германии, Дании, Швеции, Шотландии. За выезд из родной страны они награждались царским денежным жалованьем и подарками — дорогими тканями (камкой, тафтой, сукном). В Иноземском приказе они «верстались окладами», т. е. получали определённые суммы поместного и денежного «государева жалованья», соответствующие чину и положению. Многие иноземцы не хотели и не могли иметь поместья и управлять крестьянами, поэтому они получали только жалованье и назывались «кормовыми». Таким образом, все иностранцы делились на поместных и кормовых.

До Смоленской войны иноземцы были организованы по ротам. В роту входили, как правило, солдаты одной национальности. Существовали роты «бельских немцев», рота немцев Дениса Фонвисина (предка знаменитого русского драматурга Дениса Ивановича Фонвизина), рота англичан Яна Вуда и роты поляков.

Накануне войны за Смоленск с Польшей и её католическими союзниками правительство царя Михаила Фёдоровича ясно осознавало, что русское войско, состоявшее из дворянской конницы и стрелецкой пехоты, не в состоянии сражаться на равных с регулярными войсками, т. е. с армией, постоянно находящейся на военной службе (в отличие от российских служилых людей, увязших в ведении собственного хозяйства), единообразно обученной, отлично снаряжённой и вооружённой модернизированным огнестрельным оружием — мушкетами. Выход из положения русское правительство видело как в создании собственного постоянного регулярного войска — организации русских полков иноземного строя, так и в найме иностранных полков. Грамоты с призывом записываться в русские полки иноземного строя были разосланы по городам в июне — июле 1630 г. Они были обращены в первую очередь к беспоместным детям дворянским (низшему слою дворянства). Каждому записавшемуся в полк правительство обещало денежное жалованье, довольствие и выдачу оружия за казённый счёт. Предполагалось организовать два полка — рейтарский (тяжёлая кавалерия) и солдатский (пехота) — по 2 тыс. человек в каждом.

Одновременно правительство поручило Александру Лесли, шотландцу, служившему по найму в нескольких иноземных армиях и известному в Москве со времён Смуты, нанять в западноевропейских странах 5 тыс. солдат и офицеров. Подобное же поручение было дано голштинцу полковнику Индрику фон Даму (Фандаму), ранее служившему во французской и венецианской армиях, а затем выехавшему «на вечную службу» в Россию. Михаил Фёдорович заручился разрешением союзника России — шведского короля Густава Адольфа, чья военная слава гремела по всей Европе, — нанимать солдат и офицеров его армии. Лесли и фон Дам были снабжены письмами и грамотами к европейским монархам и вольным городам, для них были составлены специальные наказы (инструкции). В наказе Лесли особо подчёркивалось: «А нанимать солдатов... опричь (кроме. — Прим. ред.) французских людей, а францужан и иных людей папёжские веры (т. е. католиков. — Прим. ред.) не наймовати». Правительство опасалось найма возможных католических союзников Польши. С каждым нанятым ландскнехтом (солдатом) должен был составляться договор — «опасная» (тогда это обозначало «безопасная») грамота, в которой указывались срок службы и место уплаты жалованья, а также отпуск по окончании найма. Стоимость содержания одного ландскнехта составляла примерно 4,5 рубля в месяц. Это была значительная по тем временам сумма, и для покрытия расходов, связанных со столь широкомасштабным наймом войск за границей, правительство прибегло к займу под проценты у голландских и гамбургских купцов. Всего сумма займа составляла 110 тыс. «ефимков» (серебряных иоахимсталеров — монет, имевших общеевропейское хождение). Предполагалось также закупить большую партию оружия.

Лесли и фон Дам отправились за границу в феврале 1631 г. Лесли сумел нанять три полка — полки Шарля, Фукса и позднее англичанина Сандерсона; однако ему больше удался наём начальных людей, чем рядовых, и в связи с этим полки были недоукомплектованы. Приезд нанятых военных начался в конце 1631 г. Они прибывали морем через Архангельск и Нарву. Местом сбора было назначено село Тёсово на русско-шведской границе. В декабре 1631 г. нанятые полки двинулись к Москве. Однако хлопот с наёмниками было немало. Грамоты упоминают о постоянных ссорах и дуэлях среди них, вспыхнувшей эпидемии, грабежах местного населения.

Одновременно в Московском государстве было сформировано несколько солдатских полков из русских людей, в которых офицерами были уже находившиеся на русской службе иноземцы, обучавшие русских людей «иноземному строю». В каждом полку было приблизительно 1750 человек, из них 1600 русских людей и 150 «немцев». Полк делился на восемь рот. Во главе полка стояли полковник, подполковник (или, как писали в XVII в., «полковой большой поручик»), майор и пять капитанов. В каждой роте положено было быть поручику, прапорщику, трём сержантам («пятидесятникам», командирам полусотен), каптенармусу (кладовщику), шести капралам, лекарю, подьячему (чиновнику, писцу), двум толмачам (переводчикам), трём барабанщикам, а также должно быть 200 рядовых солдат, в том числе 120 пищальников (стрелков) и 80 копейщиков. Кроме того, в полку состояли полковой поп, судебный писарь, полковой лекарь, палач. Так как дворяне и дети боярские предпочитали записываться в более престижную рейтарскую службу и в солдаты шли неохотно, в октябре 1632 г. правительство издало указ о наборе в солдаты «вольных охочих людей».

В апреле — июне 1632 г. из русских людей был сформирован также конный рейтарский полк во главе с французом Шарлем де Либертом (Эбертом). Численность полка достигала 2 тыс. человек, первоначально он был разделён на 12 рот, но затем, учитывая большую численность рот и то, что «русские люди и здешние иноземцы к такой службе не навычны и лошади у них не учёны» и обучать их будет тяжело, полк был разделён на 14 рот по 125—130 человек в роте. В рейтарском полку жалованье было особенно высоким, причём иноземцы получали вдвое больше, чем русские. Принятые в России оклады начальных людей почти полностью соответствовали тем окладам, которые в 1627 г. установил в своих наёмных войсках знаменитый европейский полководец Валленштейн. В 1632 г. жалованье рейтарам было выдано на год «сполна». Рядовым беспоместным рейтарам было выдано по паре пистолетов и по карабину бесплатно, поместным же — за плату. Кроме того, из государевой казны рейтарам были временно выданы латы и шлемы. В сентябре 1632 г. при рейтарском полку была создана драгунская рота, предназначенная для несения как конной, так и пешей службы, впоследствии преобразованная в драгунский полк под командованием Гордона.

1633 г., полки Кита и Матейсона — в июне 1633 г., рейтарский — 17 августа 1633 г. Однако необученность русских людей и отсутствие у иноземцев привычки к суровой дисциплине московской

Иноземные и русские полки нового строя принимали участие в военных действиях под Смоленском. Большинство солдатских полков участвовали в войне с самого начала, полк Сандерсона пришёл под Смоленск 7 февраля армии привели к тому, что эти войска практически не сыграли решающей роли в военных действиях (за исключением, пожалуй, полка Матейсона, действия которого на Покровской горе были высоко оценены русскими). Иностранные наёмники не привыкли терпеть голод и холод наравне с русскими. Многие из них переходили на сторону противника. О том, какая царила анархия и неразбериха в войсках, можно судить по тому факту, что военачальник наёмников Лесли безнаказанно убил полковника Сандерсона за одну лишь попытку возражать ему.

После окончания Смоленской войны полки иноземного строя были расформированы, как это делалось с наёмными войсками во всей Европе, многие нанятые офицеры и рядовые, получив жалованье, «уехали в свою землю». Но немало было и пожелавших остаться на царской службе. Оставшиеся в России иноземцы были вновь укомплектованы в роты. Появились роты «гусарского строя» — тяжёлой кавалерии, организованные скорее всего из поляков. В 40-е гг. XVII в. в связи с необходимостью охраны границ появились поселённые солдаты и драгуны, либо «пашенные» (которые были то крестьянами, то солдатами в зависимости от обстоятельств), либо жившие в городах в особых слободах. В Комарицкой волости Севского уезда были организованы драгунские полки, а крестьяне Заонежских погостов Олонецкого уезда и волостей Старорусского уезда были «устроены в солдатскую службу» и обучались солдатскому строю. Инструкторами в этих драгунских и солдатских полках были иноземные офицеры.

В 1649—1650 гг. в России были вновь организованы два рейтарских полка под командованием выехавшего на русскую службу голландца Исаака ван Буковена и его сына Филиппа Альберта. Ван Буковен привёз в Россию руководство по обучению рейтарскому строю, которое перевели на русский язык. В 1649 г. был создан особый Рейтарский приказ, просуществовавший до конца XVII в. В связи с началом войны с Польшей (1654 г.) количество полков иноземного строя было увеличено. В 1657 г. в России числилось 11 рейтарских и солдатских полков, а также 18 солдатских полков в пограничных городах. В 60-е гг. XVII в. возникают полки иноземного строя под командованием русских офицеров и состоявшие большей частью из русских: рейтарский полк Венедикта Змеева, полки Ивана Елчанинова, Семёна Брынкина, Василия Челюсткина, выборные солдатские полки Шепелева и Кровкова, впоследствии получивших генеральские чины. Постепенно полки иноземного строя вытеснили старое войско. Во время Чигиринских походов 1677—1678 гг. полки нового строя составляли уже 67% всего войска, а по росписи 1681 г. в полках иноземного строя значилось 90 035 человек, в то время как в полках старого строя — 52 614.

Однако при наличии черт регулярности в этих полках (деление на роты, порядок офицерских чинов, начатки строевого и тактического обучения) всё же нельзя считать их вполне сформировавшимся регулярным войском. После похода рядовых и часть офицеров распускали по домам, оружие сдавали в государеву казну. Неравномерным было и число людей в полках, а обучение их не было постоянным. И всё же полки нового строя явились большим шагом вперёд по сравнению с плохо организованными стрельцами и пёстро вооружённой дворянской конницей. Впоследствии они были преобразованы Петром I в ходе его военной реформы и составили основу для создания российской регулярной армии.