| Князь Сергей Трубецкой, самая жалкая фигура в этом кровавом игрище.
Длинный, сухопарый, носастый, женатый на дочери графа Лаваля,
образованный по-французски, как все ему подобные, умом ограниченный,
сердцем трус и подлец, не знаю, почему он вошел в славу и почет у наших
либералов. Как мужики боялись в бунте бросать казенными дровами, так и
либералы, проповедовавшие равенство, охотно забирали под свои знамена
князей и князьков всякого рода, и Трубецких, и Оболенских, и Щениных, и
Шаховских, и Голицыных, и Одоевских, и графов, и баронов. Это звучит
хорошо! Князя Трубецкого все знали за добряка и самого ничтожного
человека, и потому именно не могли бы подозревать не только в
начальстве над заговорщиками, но и участии с ними. Он и повел себя
удивительно. 12-го числа был у Рылеева на сходбище, условился в
действиях, но, проснувшись на утро 14-го числа, опомнился, струсил,
пошел в штаб, присягнул новому государю и спрятался у свояка своего
графа Лебцельтерна, австрийского посланника. Когда его схватили и
привели к государю, он бросился на колени и завопил: «Жизни, государь!»
Государь отвечал с презрением: «Даю тебе жизнь, чтоб она служила тебе
стыдом и наказанием». Он пережил время заточения и живет ныне в
полуденной России.
|
