Модернизация при Петре Первом (1698 – 1725 гг.)

Термин «модернизация» имеет несколько значений. Первое значение – улучшения, преобразования, проводящиеся «сверху», государством, затрагивающие большую часть сфер жизни общества. Второе значение --  переход от традиционного, аграрного общества к индустриальному. Оценивая деятельность Петра Первого, как модернизацию, с учётом того, что она не могла быть переходом от аграрного общества к индустриальному (с фабрично-заводской промышленностью, основанной на использовании паровых двигателей) следует дать ответ на вопрос: чем была петровская модернизация? Переходом от чего к чему? Здесь уместно будет утверждать, что это был переход от традиционного общества к относительно модернизированному, от черт характерных для традиционного  общества к другим, чертам относительно модернизированного.

Традиционному обществу присущи: 1) низкая специализация организации, компартментализация (изолирование; замкнутость; от купе, отделение) жизни; 2) низкая взаимозависимость организаций (высокий уровень самообеспеченности, самодостаточности); 3) акцент в сфере социальных отношений и культурных норм на традицию, партикуляризм, функциональную диффузность; 4) низкая степень централизации; 5) неразвитость денежного обмена и рынка; 6) превалирование семейных связей, норм; непотизм (кумовство, семейственность, протекция родственникам) как ценность; 7) односторонний поток продуктов и услуг из сельской местности в города.

К характеристикам относительно модернизированного общества, соответственно, можно отнести: 1) высокую специализацию организации; 2) высокую взаимозависимость организаций; 3) рационализм, универсализм, функциональную специализацию как ведущие социокультурные нормы; 4) высокую степень централизации; 5) высокую степень развития денежного обмена и рынка; 6) изолирование, отделение бюрократии от прочих контактов; 7) обоюдный поток товаров и услуг между городом и деревней.

Или же определить критериями модернизации те черты в экономической, политической, социальной и духовной сферах жизни общества, которые были присущи Англии, Голландии или Швеции в период петровских преобразований? То есть считать критериями модернизации характерные черты предпосылок развития капитализма?

1. В Англии и Голландии отсутствовало крепостное право, что дало толчок развитию производительных сил и процессу модернизации. Мануфактурное производство этих стран развивалось на основе вольнонаёмного труда.

Отличие российской мануфактуры от западно­европейской особенно разительно, если обратить внимание на то, как она обеспечивалась рабочими.

В допетровской России и в начале царствования Петра I на мануфактурах работали люди разного происхождения и общественного положения. Среди них были разорившиеся торговцы и ремесленники, крестьяне, отправившиеся на заработки, просто «вольные и гулящие» люди. Среди «вольных и гулящих» были и свободные по закону, и беглые крестьяне. Все они трудились на заводах по воль­ному найму. Рядом с ними работали отбывавшие срок каторжники. На вспомогательных работах (валке и пилке леса, обжиге руды, заготовке дре­весного угля и т. п.) использовался труд «припис­ных» крестьян. Целые черносошные деревни были приписаны к заводам для отработки податей. Труд­ностей с поиском рабочих предприятия не испы­тывали.

В 1720-х годах ситуация изменилась. Наборы в армию уменьшили численность «вольных и гуля­щих». Начался усиленный сыск беглых. Их воз­вращали помещикам, забирая с мануфактур. Уп­равляющий Сибирскими заводами обеспокоенно писал в Берг-коллегию о том, что если все беглые будут возвращены, то «в Сибири немного крестьян останется ... А заводы будут пусты».

В этих условиях Петр I в январе 1721 г. под­писал знаменитый указ о разрешении мануфак­туристам покyпать к заводам деревни с крепост­ными крестьянами. Указ запрещал продавать заводских крестьян отдельно от завода. Они стали крепостными людь­ми не владельца, а предприятия. Заводских крестьян позже стали называть посессионными. Однако по отношению к заводу посессионный крес­тьянин был таким же подневольным, как помещи­чий - по отношению к своему владельцу. Правда, он совсем не имел своего надела (кроме небольшого огорода), а за работу получал жалованье.

Своз беглых с заводов и покупка к предприятиям деревень с крестьянами привели к тому, что рус­ские мануфактуры стали основывать свою деятель­ность на подневольном труде.

Впоследствии уже в 1736 г. свободные работ­ные люди, трудившиеся на заводах, также были превращены в подневольных, пополнив так назы­ваемую категорию «вечноотданных». В обществе уже не было места вольным людям.

Вывод: Бесспорным остается одно: торопясь создать в стране мощную промышленность и полностью обес­печить военные нужды, Петр пожертвовал воль­ным трудом в пользу принудительного. Тем самым он обрек промышленность России после мощного рывка в начале XVIII в. на длительное отставание впоследствии. Высока оказалась цена этого гигант­ского напряжения сил!  

2. В Англии и Голландии модернизация проходила на основе соблюдения принципа  незыблемости частной собственности.

Казалось бы, что к настоящему поощрению частного предприни­мательства в промышленности Петр перешел  в конце Северной войны. В 1719 г. была объ­явлена «Берг-привилегия». Всем жителям страны, независимо от сословной принадлежности, было позволено изыскивать минералы и основывать с согласия Берг-коллегии заводы. При этом нередко нарушались права владельца земли, в недрах ко­торой обнаруживались ценные ископаемые. Озна­чало ли это, что царь поддерживал интересы за­водчиков в ущерб дворянам-землевладельцам? Петр исходил из того, что земля должна быть дана тому, кто извлекает из нее наибольшую пользу для государства. Понятие о праве, в том числе и праве собственности, было в России не слишком твердым. Пётр I исходил из того, что вся земля в России принадлежит государству в лице царя, а земля, находившаяся даже в вотчинной собственности, всё равно является в определённой степени условным держанием.

3. В Англии и Голландии модернизация проходила на основе конкуренции множества частновладельческих мануфактур.

Наряду с разрешением подданным основывать новые заводы казна стала передавать в частные руки и предприятия; прежде принадлежавшие го­сударству. Никите Демидову Петр I еще в 1702 г. передал Невьянский завод. Но то было исключение, а не правило. В конце 1710-х годов это стало правительственной политикой. Заводы чаще пере­давались не отдельным владельцам, а купеческим компаниям. Они получали ссуды, право беспош­линной торговли в течение ряда лет, казна при­обретала у них продукцию по завышенным ценам. То есть, государство зачастую являлось монопольным покупателем (монопсонией).  

    Итак, теперь-то государственная поддержка бур­жуазии бесспорна? Не будем спешить. Цели про­мышленного строительства остались те же – снаб­жение армии. Мануфактуристам предъявлялось жесткое требование – обеспечить бесперебойное выполнение казенных заказов. Предприниматель, нарушивший это условие, наказывался конфиска­цией завода. Даже если предприятие было основано «на собственные деньги), в документах оговарива­лось, что завод «не возьметца» у хозяина лишь до тех пор, пока тот будет содержать его «в добром состоянии». Передавались в частные руки главным образом убыточные предприятия. При этом отказаться от такого «пожалования» было практически нельзя.

Создание купеческих компаний и предоставле­ние им льгот, несомненно, способствовало укреп­лению положения ведущих купцов и заводчиков. Но и в этом случае казна преследовала, прежде всего, собственные интересы. Компании позволяли шире развернуть дело, объединив купеческие ка­питалы для решения поставленных государством задач. К тому же компаньоны несли общую ответ­ственность и их было легче контролировать. Завод­чик или торговец, включенный в компанию против своего желания, выйти из нее уже не мог, посколь­ку это выглядело бы отказом принести пользу царю и государству. Наконец, не следует забывать, что предоставление льгот компаниям фaктически оз­начало подавление их конкурентов. Работа на казенный заказ давала заводчику га­рантию сбыта продукции. Владельцу предприятия это было, конечно, выгодно. Но и здесь имел ась оборотная сторона. Зная, что товар в любом случае будет куплен, предприниматель мог не заботиться об обновлении техники и лучшей организации про­изводства.

Государство оставило за собой право детального контроля за деятельностью частных заводов. Эти обязанности были возложены на Берг- и Мануфак­тур-коллегии.

   Вывод: Создававшаяся в России промышленность являлась не частновладельчес­кой, а государственной. Предприниматель – не независимым товаропроизводителем, а агентом государства, зависящим от государства в основных вопросах: что производить (выполнять государственный заказ), как производить, для кого производить (большая часть товара шла в государственную казну).

4. В Англии и Голландии модернизация была бы немыслима без свободы торговли и высокого социального статуса купеческого сословия 

В России для того чтобы завла­деть доходами от торговой деятельности, государ­ство объявляло производство и продажу того или иного товара казенной монополией. Монополии были многочисленны и разнообразны. Частные лица лишились права торговать зерном и щетиной, мачтовым лесом и пенькой, табаком и воском, железом и парусиной. Государство занималось торговлей с помощью откупщиков - богатых куп­цов, «откупавших» монопольное право торговли у казны.

Нередко монопольные права на продажу русских товаров за границу предоставлялись иностранным купцам, так как русские не имели ни опыта, ни достаточных средств.

Петровская эпоха оказалась нелегкой для купе­чества. Обременительными были не только высокие налоги, шедшие на нужды армии. В 1713 Г., стре­мясь вывести русскую торговлю на Балтийское море, царь запретил доставлять многие товары в Архангельск, повелев торговать ими через Петер­бург. Для купцов это решение стало сущим нака­занием: в Петербурге у них не было ни жилья, ни складов для товаров, добираться до города по суше ­дороги из рук вон плохие, а морем - купеческий корабль рисковал встретиться со шведскими воен­ными судами.

Но это еще не всё. Петр I, уверенный в том, что человек существует для исполнения государ­ственных надобностей, не остановился перед пере­селением в Петербург нескольких тысяч купцов с семьями. Рушились налаженные трудом несколь­ких поколений деловые связи, люди вынуждены были менять специализацию. Немудрено, что на­пряжение начала XVIII в. не прошло для купече­ства бесследно: многие торговые фамилии разори­лись или обеднели.

   В конце Северной войны торговая политика из­менилась: в 1719 г. были отменены монополии почти на все товары. Правда, государство не пре­кратило вмешательство в торговлю: царские указы по-прежнему предписывали, в какие порты везти товары, какие корабли строить. Ведать торговыми делами, заботиться о поддержании купечества по­ручалось Коммерц-коллегии. Защите интересов русских купцов и промышленников служил тамо­женный тариф, принятый в 1724 г. однако политика протекционизма имела и обратную сторону. Она делала ненужной усовершенствование производства.

Вывод: Русский предприниматель не был заинтересован в использовании на­емных рабочих – он мог исполь­зовать даровой труд зависимых крестьян. Мануфактурист не стремился усовершенствовать производство – проще было добиваться привиле­гий, устраняя конкурентов и взвинчивая цены. В результате, если в Европе буржуазия все более решительно противопоставляла себя дворянству и королевской власти, то в России купцы стремились получать льготы и мечтали стать дворянами. Если европейские предприниматели боролись за отмену сословных барьеров, то российские - за их укреп­ление. Если европейская буржуазия стремилась к участию в управлении государством с помощью парламентского представительства, русская была предана идее неограниченной монархии.

Заключение

Вопрос о социально-экономической природе петровской промышленности и петровских мануфактур издавна вызывал острые разногласия среди историков и экономистов. Этот вопрос дискутируется и до настоящего времени. Основной вопрос шел о том, являются ли петровские мануфактуры капиталистическими предприятиями и создали ли они, хотя бы в зачаточной форме, тот «капиталистический уклад», который заложил начало дальнейшего строительства промышленности России на капиталистических основах? Или петровские мануфактуры были мануфактурами «крепостными», как и вся экономика петровской эпохи, и «перелом» от феодально-крепостнической экономики мануфактур произошёл позднее, где-нибудь и конце XVIII в. или в начало XIX в. Рассмотрев особенности модернизации в России при Петре Первом я уверена в том, что она носила консервативный характер. Мануфактуры XVII и начала XVIII в. (т. е. петровские) «являлись мануфактурами лишь по внешним, формальным признакам, в действительности же представляли чисто крепостнические вотчинные предприятия - государственные или частные - и стояли еще вне капиталистического развития, были лишь придатком к государственно-помещичьему крепостному хозяйству.

Итоги и цена реформ Петра Первого

 Как же оценивать петровскую «перестройку» ? Отношение к Петру I и его реформам — своеобразный пробный камень, определяющий взгляды истори­ков, публицистов, политиков, деятелей науки и культуры. Что это — истори­ческий подвиг народа или меры, которые обрекали страну на разорение после реформ Петра?

Петровские преобразования и их итоги крайне противоречивы, что нашло отражение в трудах историков. Большинство исследователей считают, что ре­формы Петра I имели выдающееся значение в истории России (К. Валишевский, С. М. Соловьев, В. О. Ключевский, Н. И. Костомаров, Е. П. Карпович, Н. Н. Молчанов, Н. И. Павленко и др.). С одной стороны, царствование Пет­ра вошло в отечественную историю как время блестящих воинских побед, оно характеризовалось быстрыми темпами экономического развития. Это был период резкого рывка навстречу Европе. По мнению С. Ф. Платонова, для этой цели Петр готов был жертвовать всем, даже самим собою и своими близкими. Все, что шло против государственной пользы, был готов истребить и уничтожить как государственный деятель.

С другой стороны, итогом деятельности Петра I некоторые историки счи­тают создание «регулярного государства», т. е. государства бюрократического по своей сути, основанного на слежке и шпионаже. Происходит становление авторитарного правления, чрезвычайно возрастают роль монарха, его влия­ние на все сферы жизни общества и государства (А. Н. Мавродин, Г. В. Вер­надский).

Более того, исследователь Ю. А. Болдырев, изучая личность Петра и его реформы, делает вывод о том, что «петровские преобразования, направлен­ные на европеизацию России, не достигли своей цели. Революционность Петра оказалась ложной, так как осуществлялась при сохранении основных принципов деспотического режима, всеобщего закрепощения».

Идеалом государственного устройства для Петра I было «регулярное госу­дарство», модель, подобная кораблю, где капитан — царь, его подданные — офицеры и матросы, действующие по морскому уставу. Только такое государ­ство, по мысли Петра, могло стать инструментом решительных преобразований, цель которых — превратить Россию в великую европейскою державу. Этой цели Петр достиг и поэтому вошел в историю как великий реформатор. Но какой ценой были достигнуты эти результаты?

1)Многократное увеличение налогов привело к обнищанию и закабалению основной массы населения. Различные социальные выступления — бунт стрельцов в Астрахани (1705—1706), восстание казачества на Дону под руко­водством Кондратия Булавина (1707—1708), на Украине и в Поволжье были направлены лично против Петра I и даже не столько против преобразований, сколько против методов и средств их осуществления.

2) Проводя реформу государственного управления, Петр I руководство­вался принципами камерализма т. е. введением бюрократического начала. В России сложился культ учреждения, а погоня за чинами и должностями стала национальным бедствием.

3)       Желание догнать Европу в экономическом развитии Петр I пытался реа­лизовать с помощью форсированной «мануфактурной индустриализации», т. е. за счет мобилизации государственных средств и использования труда кре­постных. Главной особенностью развития мануфактур было выполнение государственных, прежде всего военных, заказов, что избавляло их от конку­ренции, но лишало свободной экономической инициативы.

4) Результатом Петровских реформ стало создание в России основ государ­ственно-монополистической промышленности, крепостнической и милитаризо­ванной. Вместо формирующегося в Европе гражданского общества с рыночной экономикой Россия к концу царствования Петра представляла военно-поли­цейское государство с огосударствленной монополизированной крепостни­ческой экономикой.

5)  Достижения императорского периода сопровождались глубокими внутренними конфликтами. Главный кризис зрел в национальной психологии. Европеизация России принесла с собой новые политические, религиозные и социальные идеи, которые были восприняты правящими классами обще­ства прежде, чем они достигли народных масс. Соответственно возник раскол между верхушкой и низом общества, между интеллектуалами и народом.

6)Главная психологическая опора русского государства — православная цер­ковь — в конце XVII в. была потрясена в своих основах и постепенно теряла свое значение,  начиная с 1700 г. и до революции 1917 г. Церковная реформа начала XVIII в. означала для россиян потерю духовной альтернативы государствен­ной идеологии. В то время как в Европе церковь, отделяясь от государства, сближалась с верующими, в России она отдалялась от них, становилась по­слушным орудием власти, что противоречило русским традициям, духовным ценностям, всему вековому укладу жизни. Закономерно, что Петра I многие современники называли царем-антихристом.

7) Произошло обострение политических и социальных проблем. Упраздне­ние Земских соборов (устранившее народ от политической власти) и отмена самоуправления в 1708 г. тоже создали политические затруднения.

8) Правительство остро чувствовало ослабление контактов с народом после реформ Петра. Скоро стало ясно, что большинство не симпатизирует про­грамме европеизации. Проводя свои реформы, правительство вынуждено было поступать жестоко, как и делал Петр Великий. А позже концепция за­претов стала привычной. Между тем западная политическая мысль воздей­ствовала на европеизированные круги российского общества, впитывавшие идеи политического прогресса и постепенно готовившиеся к борьбе с абсо­лютизмом. Так, Петровские реформы привели в движение политические силы, которые впоследствии правительство не смогло контролировать.

В Петре мы можем видеть перед собой единственный пример успешных и в целом до конца доведенных реформ в России, определивших ее дальней­шее развитие почти на два столетия. Однако необходимо отметить, что цена преобразований была непомерно высока: проводя их, царь не считался ни с жертвами, приносимыми на алтарь отечества, ни с национальными тради­циями, ни с памятью предков.